Интервью

Не надо рубить сук, на котором сидишь… Кабачник Илья Николаевич Президент РААКС, исполнительный директор страховой группы «АВИКОС-АФЕС»

В ходе XI Всероссийской конференции «Перестрахование – взгляд в будущее», состоявшейся в конце марта 2007 года в Москве, представители престраховочного сообщества горячо обсуждали тему имиджа российского перестрахования. С ярким докладом по данному вопросу выступил исполнительный директор СО «АВИКОС» Илья Кабачник, который дал интервью порталу «Страхование сегодня».

Мария Жилкина,
Медиа-Информационная Группа «Страхование сегодня» (МИГ)

Илья Николаевич, с чем, по Вашему мнению, связано появление негативных публикаций о перестраховочном рынке в российской прессе?

Когда нет хороших или нейтральных новостей, которые должны бы генерировать представители страхового сообщества, журналисты невольно начинают искать плохие новости, и находят их. К сожалению, негативные оценки свойственны не только журналистам, но и высокопоставленным чиновникам. В частности, широко известно процитированное несколькими СМИ высказывание Германа Грефа при обсуждении в Госдуме вопроса о вступлении в ВТО: «… нужно отчётливо понимать, что все сколько-нибудь существенные риски передаются на перестрахование в западные страховые компании. И поэтому если десятые доли процента остаются внутри страны сегодня и остались за прошедшие пятнадцать лет - это хорошо, а все основные средства всё равно уходят на перестрахование, вы это прекрасно понимаете».

Я никак не могу прокомментировать, откуда появились использованные г-ном Грефом данные. Гораздо важнее заметить, что руководитель Минэкономразвития является представителем общественности, читает те же газеты, что и остальные граждане. И я боюсь, что любой сторонний наблюдатель, то есть человек, который следит за рынком страхования по материалам СМИ, может составить мнение о перестраховании в России, схожее с тем, что высказал министр экономического развития. Это формирующееся представление можно определить так: перестрахование – это канал, по которому утекают большие деньги, куда именно утекают – неясно, тема темная и явно нечистая, а почему правительство не положит этому безобразию конец - непонятно. Достаточно посмотреть на одни только заголовки публикаций: «На чужой страх и риск. Особенностью российского рынка перестрахования является его отсутствие» (Газета, 31 октября 2006 г); «Началась зачистка рынка перестрахования» (Коммерсантъ, 18 мая 2006 г.); «Страховщики обманывают друг друга» (Экономические известия, 21 декабря 2006 г.); «Росстрахнадзор сократит рынок за счет перестрахования» (Коммерсантъ, 8 февраля 2007 г.); «Нарушители слишком перестраховались» (Бизнес, 9 ноября 2006 г.); «Страхнадзор вышел на перекупщиков» (Коммерсантъ, 8 ноября 2006 г.), «Вывозим деньги. Чемоданами» (Финанс., 5 декабря 2006 г.) и др.

Чем вызвано подобное отношение? Почему у общественности формируется превратное представление о перестраховании?

К сожалению, никто не пытается разобраться с источниками информации. Ведь это же отнюдь не страхнадзор выдает журналистам искаженную статистику и снабжает их ложными сведениями. Напротив, представители ФССН, хотя и признавали, что их беспокоит использование каналов перестрахования для полулегальных операций, в то же время неоднократно заявляли, что в России растет и развивается классическое перестрахование. Тем не менее, в прессе постоянно проскальзывают ссылки на мнение неких «экспертов», которые утверждают, что российское перестрахование большей частью работает на оптимизацию налогов, что 90% рынка – это теневые схемы, что в России остаются ничтожные доли процентов перестраховочной премии, а даже «честные» российские перестраховочные организации являются лишь агентами западных перестраховщиков. К сожалению, эти «эксперты», которые безнаказанно распространяют не соответствующие реальности данные - чаще всего представители страховых компаний.

С другой стороны, на фоне таких безответственных и некомпетентных заявлений, приносящих явный вред, обращает на себя внимание и недостаток позитивных профессиональных публикаций. Хотя о перестраховании в целом говорят и пишут много, почти нет серьезных комментариев первых лиц крупных страховщиков на тему перестрахования в России, отчего у публики исподволь складывается впечатление, что настоящее, эффективное и надежное перестрахование – это только перестрахование на Западе. Пора понять, что увлекаться саморекламой, построенной на утверждении, что надежность твоей структуры определяется перестрахованием на Западе – значит рубить сук, на котором сидишь. Финансовая услуга – это не стоматология, где может быть уместно заявление: «Я отличный врач и предпочитаю работать с импортными материалами». В страховании «материалы» – это сервис и деньги. Если сервис свой, а деньги чужие, то ты – агент, брокер, посредник, кто угодно, но не страховщик.

Интересно, что западные перестраховщики, которые объективно заинтересованы в уменьшении доли внутреннего перестрахования в России, ведут себя очень корректно и никогда не были замечены в распространении негативной информации. А расхожее мнение, что перестрахование бывает либо западное, либо «левое», российские страховщики на 100 % поддерживают собственными силами.

Как бороться (и нужно ли бороться) с такими «традиционными» и для обычных, несхемных перестраховочных компаний и подразделений явлениями, как передача риска на неоригинальных тарифах без ведома руководства, распределение комиссий и пр. ?

Проблемы в части злоупотреблений сотрудников перестраховочных подразделений, безусловно, существуют. Спросите у менеджера страховой фирмы, за кем нужно в первую очередь следить в компании, чтобы не воровали? Он ответит: за завхозом и перестраховщиком! И виноваты в этом, на мой взгляд, сами менеджеры. Если руководитель страховой компании рассматривает перестрахование как теневой канал, то нечего удивляться, что его сотрудники на своем уровне рассуждают точно так же.

Но вообще нечистоплотные сделки – проблема любых поставок. Лицо, заведующее в компании закупками чего-либо, рано или поздно сталкивается с разговором об откатах, комиссиях и т.п. А у страховой компании главный канал закупок услуг - это перестрахование. И что делать с таким закупщиком? Уменьшать зарплату на эту сумму, а потом повышать, если он левых денег не берет? Это вопрос управления, надеюсь, что у себя в компании мы эту проблему решаем.

Не следует также забывать, что перестраховочное сообщество очень тесное, все друг друга знают. Уровень отношений специалиста с коллегами по перестрахованию подчас ближе, чем с собственной компанией. И некая кастовость перестраховщиков создает дополнительную почву для развития этих «неуставных взаимоотношений». Некоторые перестраховочные сделки со стороны выглядят, мягко говоря, нелогично, то и дело в договорах возникают какие-то странные посредники. Но это не гигантская проблема, это заурядная махинация, которая ничем не отличается от ухищрений прочих мелких взяточников. Только, увы, это тоже существенная составляющая имиджа отрасли.

Как перекликается управление имиджем перестрахования и имиджем страхования в целом в глазах государственных чиновников, населения, деловых кругов, СМИ ? Прямое страхование ведь выдержало тоже достаточно большой шквал упреков в проведении «серых схем»…

Имидж страхования определяется полезностью услуги и соответствием ее качества затраченным средствам. Применительно к прямому розничному страхованию иллюстративен такой показатель, как доля расходов на ведение дела – страховщику довольно трудно сформировать собственный положительный имидж, если 50 % и более денег проедается. Поэтому при такой эффективности страхового бизнеса в целом, какую мы имеем сейчас, работа над имиджем сводится к возведению некоего фасада, прикрывающего этот позорный факт, чем все и заняты. Даже по ОСАГО, об убыточности которого говорят сегодня многие, денег в действительности не хватает при довольно низком уровне выплат, поскольку высоки расходы на посредников, сети продаж… Но все же прямой бизнес, в целом, достаточно здоровый.

Что же следует делать в этой ситуации, как поднять имидж перестраховочной отрасли?

Сам по себе имидж не вызывал бы столько вопросов, если бы он не был следствием других системных проблем российского перестрахования, которое подчас используется в финансовых махинациях. И возникает склонность попросту махнуть на имидж рукой и спокойно работать, не обращая внимания на то, что о тебе говорят и пишут, раз уж область такая «специфическая». А ресурсы, отведенные на PR, расходовать на поддержку ритейловых видов страхового бизнеса, таких как ОСАГО или Life, где многое, очевидно, зависит от массового сознания. Но вряд ли такой подход правомерен.. Та самая общественность, образ мыслей которой формируется из общедоступной информации, включает в себя массу людей, решения которых имеют очень важные последствия для вашего бизнеса. Среди этой массы депутаты и министры, принимающие законы и нормативные акты, судьи, разрешающие спорные ситуации, наши клиенты и акционеры.

Есть, в конце концов, и моральная сторона: почему мы должны допускать, чтобы целая отрасль, без которой работа страховой индустрии невозможна, где трудится много грамотных, честных, одаренных людей, все больше и больше зарабатывала негативную репутацию? Таким образом, добросовестные участники рынка заинтересованы в избавлении и от «теневого сектора» в перестраховании, и от распространения негативного отношения к нему на всех профессиональных перестраховщиков.

В первую очередь, нужна грамотная постановка задачи. По моему убеждению, это компетенция профильного комитета по перестрахованию ВСС или какая-либо подобной структуры. Необходимо приступить к системной работе, итогом которой стало бы включение перестрахования в состав имиджево-значимых позиций всеми участниками рынка, чтобы по перестраховочному бизнесу проводилась соответствующая информационная работа, давались позитивные сообщения. Нужно активно сотрудничать со СМИ, предпринимая целенаправленные осмысленные коллективные усилия для достижения поставленной задачи - разъяснения значимости и полезности перестрахования, с реальными положительными примерами, подтверждая высказывания реальными и полными статистическими данными.

К примеру, все говорят про перестраховочные премии, а почему никто не говорит про убытки? Под рукой имеется богатый материал по оплате крупных убытков, на котором можно и нужно показывать, что кооперация как внутри российского рынка, так и между российским и международным рынком действует. И именно эта кооперация с Западом позволяет возмещать крупные убытки, без угроз для стабильного функционирования страхового рынка. Если описать подробно механизм перестраховочных выплат, на кого какая доля пришлась - вот и будет показана положительная роль перестрахования. Перестрахование – это не экспорт денег, а импорт денег. Попробуйте вместо перестраховочного договора поискать на ту же сумму кредит под свои резервы и посмотреть, сколько это будет стоить – результат вас удивит. Не говоря уже о том, что принципиальная доступность такого кредита для российского страховщика вызывает очень большие сомнения. Тем не менее, о получении кредита говорят «привлечение инвестиций», а про перестрахование – «увод денег». Почему выплата процентов по западному кредиту как увод денег не воспринимается? Хотя объемы тех средств существенно выше, чем перестраховочные премии.

Что кроме работы над имиджем следует предпринимать перестраховочному сообществу, чтобы государственные органы прониклись идеей защиты национального рынка хотя бы на уровне подзаконных актов, которые будут разрабатываться в развитие соглашения о вступлении в ВТО?

Положительный общий фон, позитивное общественное мнение о рынке автоматически снижает потребность в лоббировании. А если смириться с точкой зрения «перестрахование это плохо» - то тут же всплывет идея государственной перестраховочной монополии, как единственного механизма, способного противостоять зловредной «загранице».

Считаете ли вы российские перестраховочные услуги конкурентоспособными на внутреннем рынке, или есть реальная угроза потери национального рынка перед лицом входящих на него «иностранцев»?

Иностранные перестраховщики давно и успешно работают в России не потому, что у них имидж лучше, чем у российских. Это вопрос профессионализма и финансов.

То есть причина возможного проигрыша наших операторов - все же не имидж, а профессионализм? И вообще, кажется ли вам современный этап для национальных перестраховщиков переломным, является ли он в какой-то мере «эрой перемен» российского перестрахования?

Нет. Сложившаяся тенденция такова, что в отличие от развивающихся с нуля рынков многих стран (от Польши до Китая), которые двигались по тому же пути, что и мы, в России с самого начала существенный объем бизнеса перестраховывался у партнеров внутри страны, а не целиком передавался на Запад. И эта ситуация сохраняется. Я считаю, что это позитивный фактор – деньги остаются в стране и сохраняется единство внутреннего рынка. Да, сейчас акцент несколько смещается в пользу крупных западных перестраховщиков вследствие воздействия конкуренции, но это не значит, что наш внутренний рынок приходит в упадок.

Это заслуга именно универсальных страховщиков, действовавших на рынке перестрахования?

Я не могу сказать, чья это заслуга, и почему события на перестраховочных рынках в одних странах развивались по одному сценарию, а у нас - по-другому. Но это факт, и факт позитивный. По мере укрупнения рынка, компании работают менее разрозненно, начинают плотно взаимодействовать, участвуют в программах друг друга. Так что вступление в ВТО не должно оказать судьбоносного влияния на будущее нашего перестрахования.

А разве прямой риск, перешедший в результате конкуренции от российского страховщика к прямому филиалу или дочке иностранной страховой компании, будет по-прежнему перестраховываться внутри России?

Безусловно, деятельность на рынке прямых филиалов будет стимулировать «усыхание» внутреннего перестрахования, поскольку принятые ими риски перестраховываться в России уже не будут. Как только страховая компания получает иностранного владельца, она сразу выпадает из рынка, где российские компании перестраховывают друг друга. Чем больше будет сегмент таких компаний – тем больше потеряет национальное перестрахование. Конечно, структура цедентов может меняться, и перераспределение риска будет совсем другое. Если предположить, что через 5 лет российских компаний не останется, а будут только местные подразделения глобальных компаний, значит, и нынешний рынок перестрахования перестанет существовать, и говорить будет не о чем. В Венгрии через 5 лет после начала процесса не осталось ни одной национальной компании. Но сегодня рынок перестрахования в России вполне успешно функционирует, выполняет возложенные на него задачи и занимает достойное место наряду с возможностью перестрахования у глобальных операторов.

Как велики могут быть масштабы изменений у цедентов?

Они могут быть существенны, поскольку интерес к покупке российских прямых страховщиков у Запада есть. Продажу любой российской компании, даже самой крупной, ограничивает сегодня исключительно цена вопроса. Но при решении вопроса о покупке принимается в расчет не портфель, а финансы и сеть продаж, потому у глобальных игроков, в первую очередь, идет речь именно о покупке крупнейших отечественных компаний. Современный российский бизнес так устроен, что самый логичный способ успешного завершения бизнес-проекта – это его продажа. Ну, либо, как вариант, выход на IPO.

А в планы Вашей компании выход на IPO не входит?

Нет. Дело в том, что для привлечения инвестиций с открытого рынка нужна некая критическая масса, размер, существенная доля рынка в целом, - то есть такие показатели, которые понятны всем, а не только специалистам страховой отрасли. АВИКОС-АФЕС не ставит подобные цели; мы стараемся эффективно работать в выбранных нишах. Более того, говоря о выходе российских компаний на IPO, стоит заметить, что ни одного размещения акций еще не произошло, хотя разговоры такие, действительно, популярны. Но в любом случае стратегия развития российских страховых организаций сегодня в основе своей имеет повышение стоимости акций, независимо от того, будут ли эти акции в конечно итоге реализоваться в рамках публичного предложения либо продаваться одному инвестору. А повышать капитализацию без работы над имиджем невозможно, и об это нужно помнить.